Технический прогресс может повернуться вспять

Технологическое развитие человечества неоднократно поворачивалось вспять. Примером этому может служить судостроение времён династии Мин: корабли Великого флота имели 127 метров в длину и 52 метров в ширину. Мировое судостроение вновь достигло такого уровня лишь через полтысячи лет.

Еще одной загадкой истории технического прогресса считается нижний палеолит. Хотя первые искусственно сделанные каменные орудия имеют возраст 2,6 миллиона лет, на протяжении сотен тысяч лет они не претерпели почти никаких изменений. И вообще материальная культура людей оставалась на уровне ниже неандертальского очень долгое время.

Согласно концепции антрополога Люка Премо, отсутствие прогресса объяснялось тем, что группы охотников и собирателей времён верхнего палеолита по численности редко превышали 20–40 взрослых человек. «Эти маленькие коллективы имели сравнительно высокие шансы на полное исчезновение», — отмечает он. Достаточно было заболеть лучшему охотнику или быстро измениться окружающим природным условиям, и голодная смерть популяции уничтожала все её инновации. Учёный создал компьютерную модель, которая обсчитывала скорость технологического развития в каменном веке. Оказалось, что на коротких участках прогресс мог быть значительным, но на длительных отрезках его график напоминал прямую линию, параллельную оси X.

Гипотеза ученого находит подтверждение в ископаемых останках. Когда 35–40 тысяч лет назад люди заселили Тасманию, они имели каменные орудия, владели огнём, ловили рыбу. В более поздних находках (10–12 тысяч лет до нашей эры) есть сети, бумеранги, и другие непростые для изготовления вещи — например, тёплая одежда из шкур и копья. Ничего этого к моменту прибытия европейцев не осталось. Примерно 4 тысяч лет назад прекратилась обработка камня, исчезли сети, копья и одежда. Ученые даже не могут прийти к однозначному мнению о том, умели ли там добывать огонь, ведь первое подобное свидетельство датируется 1887 годом, а более ранние говорят о переносе огня из деревни, в которой он есть, в ту, где он случайно потух.

Стивен Шеннан, директор Института археологии Университетского колледжа Лондона (Великобритания), считает, что низкая плотность населения и хрупкость системы передачи знаний также вела к отказу от новых технологий в случаях, когда их внедрение было слишком сложным и дорогим. Подобные примеры есть и сегодня: так, клавиатура QWERTY — одна из самых медленных для печати на английском языке, но необходимость в переучивании пользователей не позволяет пробиться конкурирующим системам.

Алекс Месоуди, эволюционный антрополог из Даремского университета (Великобритания) убежден, что технологический прогресс все еще способен повернуться вспять. Хотя количество научных публикаций и поданных патентных заявок последние несколько столетий показывают экспоненциальный рост, в последнее время эти темпы заметно снижаются. Проблема, по мнению учёного, заключается в ограничениях, связанных с избытком знаний. Люди вынуждены тратить огромное время на усвоение информации.

Это порождает другую тревожную тенденцию, говорящую о возможности утраты технологий в современном мире. По мере развития понимание средним человеком причинно-следственных взаимосвязей в распространённых технологиях падает, и человек у конвейера чаще всего не может внятно объяснить даже принцип работы ДВС. Примером этому служит население острова Фиджи, которое знает, что одни домостроительные материалы устойчивее к ураганам, чем другие, но не догадывается, какая конструкция является более ветроустойчивой. Поэтому дома здесь ветроустойчивы только до тех пор, пока их строят по определённым, заимствованным без изменений из прошлого рецептам.

Кроме того, прекращение бурного промышленного роста в развитых странах привело к парадоксальному эффекту: квалифицированный сварщик стал большей редкостью, чем полвека назад. В этой области теоретические знания малозначимы и всё зависит от передачи конкретного опыта, поэтому даже пятилетний разрыв между старым сварщиком-мастером и молодым учеником может привести к исчезновению тех, кто умеет качественно варить.

Месоуди полагает, что научное и производственное разделение труда может бороться с этой проблемой, тогда как пути борьбы со второй — отсутствием понимания теоретического содержания используемых технологий — пока остаются неясными, пишет NewScientist.