Ученые под руководством Ханса Рёя исследовали сообщество микробов, живущих в донных отложениях в районе северного тихоокеанского течения, около 1000 километров к северу от Гавайских островов. Это одно из самых пустынных мест на Земле. Местные глубоководные сообщества получают энергию, разлагая органику, опускающуюся на глубину из толщи воды, но это происходит крайне медленно: за тысячу лет слой ила возрастает менее чем на один миллиметр.
С помощью специального пробоотборника, представляющего собой трубу с поршнем, ученые достали со дна океана столб ила высотой в 30 метров и измерили внутри него концентрацию кислорода. Исследователи предполагали, что кислород в отложениях должен полностью исчезнуть на глубине не более нескольких сантиметров от поверхности ила, как это обычно происходит в других частях океана.
Однако оказалось, что кислород проникает в осадок на глубину до 28 метров и его концентрация внутри отложений падает очень медленно. Поскольку кислород расходуется на дыхание живущими в отложениях бактериями, то его неожиданно высокая концентрация в толще отложений означала, что метаболизм местных микроорганизмов проходит очень медленно — так, что самым глубоко залегающим из них хватило кислорода на 86 миллионов лет.
Открытие новой формы жизни заинтересовало коллег исследователей из Центра геомикробиологии Орхусского университета и астробиологического отделения Исследовательского центра NASA им. Эймса. «Границы жизни лежат намного дальше, чем мы могли себе представить, — говорит Бо Йоргенсен, соорганизатор тематической конференции "Microenergy 2012". — Судя по всему, мы встретились с энергетическим пределом, расположенным ниже нашего текущего понимания. И мы должны признаться, что не знаем, где может находиться нижняя граница».
Если микроорганизмы способны выживать так долго при такой низкой концентрации питательных веществ, то этосущественно повышает шансы обнаружить реликтовые биологические сообщества в суровых условиях Марса и других планет. Йоргенсен подчеркивает, что все это хотя не означает наличие жизни на Марсе, но признаёт, что «сейчас очень сложно сказать, где жизни нет».